Что такое Русская Культура и как ее сейчас уничтожают!Признаться, я плохо понимаю, что же такое русская культура. Некий страдательный персонаж из СМИ, на существование которого регулярно покушается бездушный злой Запад? Всеми забытая старуха с клюкой и книжкой, которую выгнал из квартиры на мороз повзрослевший гопник-сын с айфоном. Что-то наше особое утраченное, к чему надо вернуться?

Перед русской культурой предлагается благоговеть, её надо тешить, любить и всячески её реанимировать. Но что же это всё-таки такое? И если попытаться с этим разобраться, мы обнаружим нечто совершенно любопытное.

Слова вообще штука изменчивая и многозначная. И под словом “культура” можно понимать совершенно разные вещи. Нравоучительные дамы из пансионатов понимают под ним одно, микробиологи – явно другое. Археологи – третье. Искусствоведы – четвёртое. Социологи – пятое. Своё мнение имеют и зоологи, изучающие продвинутых приматов и дельфинов. И в том же духе.

И чтобы понять, а что же подразумевается под словами “русская культура”, давайте обратимся к тем, кто знает наверняка – к экспертам.

Существует специализированная организация, которая декларирует себя как занимающуюся вопросами культуры Мира. И это ЮНЕСКО. Одна из её задач – учёт объектов общечеловеческого достояния. Некоторые из этих объектов имеют критерии культурного достояния. Ну, или наследия, как вам больше нравится. Вот эти критерии ЮНЕСКО.

Мы вряд-ли ошибёмся, если скажем, что русскую культуру представляют объекты из российских реестров этой организации. А это объекты культуры Всемирного наследия. Памяти Мира. Реестра нематериальных ценностей. Будет также несправедливо, если к этому перечню мы не добавим русскую музыку, литературу, кинематограф, живопись и балет. По крайней мере, с этим согласны такие авторитетные издания, как Британника и сетевая энциклопедия от Микрософта. И Википедия вслед за ними.

Итак, Русская Культура – это некое множество объектов, как материальных, так и информационных. Я бы сказал, что это множество мемов. Об этом – ниже. Но есть один ключевой вопрос, усложняющий эту картину. А справедливо ли называть указанные выше объекты “русскими”?

Стоит нам открыть перечень объектов наследия России, как под первым пунктом мы видим центр Петербурга. Совершим же небольшую виртуальнкю экскурсию в ядро Северной Венеции трёх революций.

Мы увидим прекрасные архитектурные ансамбли. Но когда мы постараемся выяснить, кто же их создатели, то мы заметим фамилии людей, которые никак не похожи на заводчиков медведей с балалайками.

Растрелли, Трезини, Тома де Томон, Феррари, Кваренги, Ринальди, Швертфегер, Киршенштейн, Шлютер, Монферран и многие другие. Это те основатели архитектурного Петербурга, та почва, на которой выросли многие выдающиеся русские архитекторы, коих было немало. В чём вы сами можете убедиться, посмотрев на внушительный перечень. Но русские архитектурные таланты учились у импортных, создавая свои творенья по европейскому образу и подобию. И все их труды – не более чем вторичное творчество в рамках заимствованных стилей. В шедевральном Казанском соборе А. Н. Воронихина не больше русского, чем в моцарелле, производимой под контролем итальянской кампании под Гатчиной.

Находящийся неподалёку от Невограда Новгород также может похвастаться своими строчками в реестре юнесковского культурного наследия.

В связи с Новгородом мне вспоминается легенда о Рюрике. Рюрик был скандинавом. Он приехал княжить в Гардарику, привезя с собой свои, очевидно, западные модели управления. И импортный менеджер – далеко не единственное, что в Новгороде было привозным.

Софийский Собор вызывает бесконечное умиление у православных патриотов, поражая их своей древностью и русскостью. Однако он был возведён по византийскому проекту. И, возможно, из привозного греческого кирпича. Более того, вообще всё русское православие с его канонами, фресками, обрядами, книгами, иконами и прочим также было чисто экспортным продуктом, завезённым из Византии. Не говоря уже о том, что всё это основано на еврейской мифологии.

Даже в столь любимом патриотами православии мы не видим ничего оригинально русского. Русское православие – это всего-лишь немного мутировавший клон греческого. Немного.

Более позднее послемонгольское русское зодчество также подозрительно попахивает заграничным. Даже святая-святых русского патриотизма – Кремль – спроектирован заграничными мастерами. Иван III пригласил итальянца Ридольфо Аристотел я Фиораванти, который построил главные московские стены, взяв за их основу облик миланского замка Сфорца. Есть основания сомневаться, что другая патриотическая святыня – Храм Василия Блаженного – построен русским мастером. Возможно, храм спроектировал ещё один из многочисленных приезжих итальянских архитекторов, творивших при дворе русского царя.

Раз царь нанял импортных мастеров для строительства относительно несложного архитектурного сооружения – крепостной стены, то это означает, что у русской архитектурной школы, если так можно сказать, были проблемы с возведением типовых построек. Я думаю, оборонительное сооружение крепость относится к таким. Чего уж говорить про возведение такого совершенно неординарного сооружения, как Храм Василия? Вероятно, без импортного мастера тут не обошлось.

К слову, название подмосковного городка Фрязино происходит от слова “фрязь” – старорусского обозначения для итальянцев. Надо полагать, творцы из Италии приезжали на Русь не единично, а целыми поселениями.

Отойдём от архитектуры и посмотрим на русскую литературу – ещё один предмет нескончаемой патриотической гордости. Наибольшего развития РЛ достигла в XIX-XX веках. И именно произведения РЛ того периода переведены на большее количество языков. Однако литературные жанры периода её наиболее пышного расцвета, будь то пьеса, эссе, роман, новелла, рассказ, эпопея, – не являются русскими и происходят из Европы. Русская литература развивалась сугубо по европейским канонам. Романы, эссе, эпопеи, новеллы и прочие жанры НЕ были придуманы в России. Как и поэзия.

Кстати, о поэзии. Само слово поэзия ( ποίησις ) – имеет греческое происхождение. То же самое справедливо и в отношении слов стих ( ὁ στίχος ), рифма ( ῥυθμός ), метр ( τό μέτρον ) и так далее. И это не должно вызывать удивления, потому что основы поэзии, и русской в том числе, были созданы ещё в Древней Греции. То есть, задолго до Руси.

Поэтому в замечательном произведении А. С. Пушкина “Медный Всадник” не больше русского, чем в BMW, собираемых в Калининграде.

Русская живопись, русская симфоническая музыка, русский балет, кинематограф и опера – это всё развитие европейских стандартов творчества и стилей. Это конструкции, возведённые по западноевропейским лекалам. В этом легко убедиться, просто беспристрастно поизучав историю искусств.

Русская культура в высокой степени вторична; это набор заимствований. Наиболее признанные, яркие и выдающиеся образцы того, что к ней относят, созданы по европейским лицензиям и стандартам. Будь то что угодно: от центра Петербурга и Софийского собора Новгорода с его фресками до симфонической музыки Чайковского.

Именно развитие европейских канонов принесло так называемой русской культуре максимальную известность, признание и богатство. Наиболее заметные образцы нашей культуры, признанные международными экспертами, появились на свет именно в результате культурного обмена с европейскими странами.

Поэтому говорить о какой-то уникальной русской цивилизации и неповторимой оригинальной русской культуре – по меньшей мере некорректно, если не сказать гнусно. Впрочем, последнее качество очень хорошо характеризует современную российскую госпропаганду, сознательно тиражирующую невежество и идеологию культурной изоляции.

Расцвет русской культуры в период плотных контактов с Европой – это ещё одно наглядное подтверждение важного принципа, следующего из учения Дарвина. Максимальное развитие происходит в условиях максимального разнообразия, но не изоляции. Поэтому невежественные верующие политики, ратующие за закрытость и самость, сами того не подозревая, толкают страну к культурному упадку и уходу от её подлинных культурных корней.

Поразительно, но даже ставшая своеобразным символом России матрёшка не является русским изобретением. Забавно то, что её создателей вдохновила кукла не из какой-нибудь Вятки, а из Японии. Процитирую. “Идея создания разъёмной деревянной куклы была подсказана С. В. Малютину японской игрушкой, привезённой с острова Хонсю женой С. И. Мамонтова. Это была фигура добродушного лысого старика, мудреца Фукурамы, в которой находилось ещё несколько фигурок, вложенных одна в другую. Его матрёшка представляла собой круглолицую крестьянскую девушку в вышитой рубашке, сарафане и переднике, в цветастом платке, держащую в руках чёрного петуха.” Что бы мы ни взяли, всё оказывается не местным.

Русская культура почти целиком вторична, что может показаться обидным для её ценителей, однако здесь я порадую возможно огорчившегося читателя тем, что то же самое справедливо и в отношении культуры почти любой другой страны. Рим заимствовал стандарты Греции. Варвары и их потомки – из Рима. Говорить о самобытности немецкой культуры так же безосновательно, как и о самобытности английской. Рассматривая наиболее популярные стили архитектуры и пластики средневековой Германии, например, романский, нельзя не признать, что он – явление, не ограниченное одной лишь Германией и характерное для всего европейского континента. Пожалуй, только Индия, Китай, Древний Египет, Шумер, Греция, и, наверное, государство Майа могут похвастаться более-менее аутентичной культурой. Всё остальные – это клубок из бесчисленных заимствований, подражаний, копий, репродукций и так далее. Но это никак не мешает, скажем, Эрмитажу или Казанскому собору с Реймсским собором быть блестящими шедеврами мировой культуры.

Есть и ещё одна проблема. Как я уже сказал, культура – это множество мемов. Мемы могут оставаться неизменными при их копировании, а могут изменяться. И из этого невольно вытекает вопрос, а начиная с какой степени изменения мема он перестаёт принадлежать к одной культуре и включается в другую? Я думаю, эти сложности частично упраздняются, если мы начинаем рассматривать культуру как явление, менее ограниченное рамками политической географии. Поэтому говорить о какой-то обособленной уникальной культуре представляется мне не вполне корректным.

И с этих позиций, говорить о русской культуре, тем более о некоей неповторимой русской цивилизации, – это делать громкие заявления в отрыве от исторического контекста.

Европа – это наш основной импортёр культурных (и научных) идей. И я могу с уверенностью сказать, что борьба с таким импортом страны, за многие столетия привыкшей к нему, вызовет её неминуемую деградацию. Поэтому идеология особого пути и враждебной изолированности – лжива, крайне порочна и служит интересам группке ограниченных верующих людей, но не интересам страны. Пресловутый упадок культуры – просто следствие неверного пути.

Комментарии запрещены.

Навигация по записям